Оговорюсь на счёт подлинности ЛСД. До этого я 2 раза употреблял фенилэтиламины – первый раз мне продали какой-то фенилэтиламин вместо ЛСД, второй я покупал 2c-b, но, честно говоря, даже не уверен в том, что это был именно 2c-b. Короче, мне есть, с чем сравнить. Те вещества не идут ни в какое сравнение с тем, что я купил в этот раз. Кроме того, марки не горчили. Кроме того, я пробовал вещество под названием l-dopa, которое влияет только на дофаминовые рецепторы, таким образом, знаю, как ощущается отдельно дофамин. Фенилэтиламины, как известно, тоже влияют на дофаминовые рецепторы. Однако с данным стаффом я не чувствовал ничего дофаминового (в отличие от фенилэтиламинов и алко). Дозировки я буду указывать, исходя из того, что указал дилер, однако стоит понимать.
Первый трип (200 мкг)
Принимал с другом. Он принял 100 мкг, поскольку это был его первый опыт с психоделиками и он очень боялся.Начитавшись про сет и сеттинг, решил, что нужно проводить трип обязательно в безлюдном месте. Хаты не было ни у меня, ни у друга, поэтому я решил испытать ЛСД-трип в парке. Друг не спорил, поскольку полагался на мой опыт. После того, как мы положили марки под язык, началось длительное, волнительное и скучное ожидание. Парк был исчерчен дорожками, между которыми были довольно большие расстояния, и туда вглубь никто не заходил. Так что мы ждали прихода именно там.
Однако в своих расчётах я не учёл обилие комаров в глубине парка. Спасаясь от них, мы решили походить по дорожкам и подождать прихода, а там уж решить, что делать дальше. У меня с собой было покрывало, так что мы могли прилечь метрах в 10 от дорожки, где нас не беспокоили ни люди, ни комары, что мы и сделали. Я слушал в наушниках музыку и смотрел на листву дерева, которая попадала в поле моего зрения. Я пытался ухватить любые признаки трипа, но пока что не чувствовал ничего – ни в музыке, ни в листве.
Хочу отметить, что с этого момента, и следующие часа 4 было то, что не было у меня ни в одном последующем трипе. Причина этого в том, что это был мой первый трип, и я понятия не имел, каково по ощущениям это вещество. Я как-то читал о героине, что в первый раз ты ничего не почувствуешь. Так вот, это было примерно то же самое. Мой мозг не знал, как к этому относиться, как это интерпретировать, как это чувствовать. В следующих трипах вход был быстрее, и ощущения сразу были намного сильнее.
В конце концов, я понял, что ощущаю всё немного по-другому, но было сложно сказать, в чём именно это проявлялось. Это было такое очень слабое изменение в зрительном и телесном восприятии, которое практически не проявлялось ни в чём, но, тем не менее, было выше уровня плацебо. Я просто понимал, что воспринимаю всё самую малость по-другому. Через несколько минут мы оба отметили некое изменение в дыхании. Я лучше чувствовал прохождение воздуха через меня, расширение и сужение грудной клетки. Было ощущение, будто дыхательные пути стали немного уже. В целом это было интересное и приятное ощущение. Нам надоело лежать, и мы пошли гулять по дорожкам парка.
Мои очки были на 0,5 дптр (то есть чуть-чуть) слабее, чем нужно. И я стал замечать, что всё, что я вижу, находится немного не в резкости. Я до сих пор не знаю, действительно ли ЛСД немного размазывал изображение, или просто заставлял меня обращать внимание на несоответствие очков зрению. Кроме того, в центре поля зрения появились слегка заметные мельтешащие маленькие белые точки, которые были у меня и во всех следующих трипах. Причём их количество, размер, яркость, прозрачность не зависели от силы трипа и оставались всегда неизменными. Это также мешало рассматривать окружающий мир, однако в целом зрение оставалось хорошим.
Цвета стали насыщеннее, но не меняли свой тон, и так было во всех следующих трипах. За движущимися предметами оставались следы, но не очень сильные. Вообще, у меня, в отличие от друга, было мало визуалов, впрочем, я об этом не жалею.
В конце концов, мы поняли, что мы не загоняемся из-за окружающих людей, так что было решено просто погулять по Москве. Мы вышли из парка и решили немного посидеть на скамейке. К этому времени прошло примерно 3 часа.
И тут мы открыли для себя новую грань ЛСД – безудержный смех. Друг открыл на телефоне один альбом, куда люди скидывают сделанные ими мемасы на определённую тему (долго объяснять, на какую), а я просто погрузился в мысли. В какой-то момент он начал люто угорать. Он захотел показать мне один мемас, но альбом закрылся. Он открыл его, и начал листать, чтобы добраться до того самого мемаса. Давалось ему это очень сложно, поскольку он угорал почти над всеми мемасами, которые прокручивал. В то же время я заражался от него смехом. Я заражался смехом, даже если не понимал, над чем смеётся он. И я ничего не мог с этим поделать. Я вообще принимал ЛСД не для того, чтобы смеяться, а смеяться без причины было очень странно, мне это нравилось и не нравилось одновременно. В какой-то момент он подумал, что вот следующий мемас уже тот самый. И тогда он показывает мне телефон, на котором изображён «предыдущий» мемас, и я люто начинаю над ним угорать. Он начинает угорать вместе со мной. Когда мы успокоились, он говорит: «Ты готов к следующему мемасу?» Я начинаю угорать от того, как он театрально это делает, и от того, что ему вообще пришло в голову подготавливать меня к мемасу. Он начинает угорать вместе со мной. Когда мы смогли успокоиться, он переметывает на следующий мемас, и оказывается, что это не тот самый, но, тем не менее, мы начинаем над ним угорать. Вокруг были хрущёвки, на нас выходило много окон, и я сказал, что мы своим смехом испортили это место, и нам надо отсюда уходить. Он подумал, что я говорю о том, что мы испортили какую-то энергетическую ауру и сказал, что я долбоёб. Я пояснил, что я имею ввиду не какую-то там энергетическую ауру, а то, что окружающие люди уже давно могли понять, что мы упороты. Таким образом, мы перешли на другую скамейку. Он опять действовал по той же схеме – показывал мне, как ему казалось, предыдущий мемас и готовил меня к тому самому. Но он постоянно ошибался, и следующий мемас не оказывался тем самым. Это продолжалось минут 50, мы постоянно угорали, и нам постоянно приходилось менять скамейки. Всего мы поменяли скамеек 7. В конце концов, он добрался до того самого мемаса, и мы хорошенько проржались, хотя я не заметил в нём чего-то особенного.
Мы закончили с мемасами и пошли дальше. По сути, только здесь по-настоящему и начался мой первый трип. Цвета стали ещё насыщеннее, предметы начали искривляться, хотя и очень слабо: намного слабее, чем было у меня под фенилэтиламинами. Но суть не в визуалах. Настроение поднялось настолько, как у меня не было никогда в жизни. Всё, что я видел вокруг себя, потеряло свою серьёзность, я как будто попал в детский мультик (не по графике, а по настроению).
Ещё минут через 20 я включил музыку. И она зазвучала так, как не звучала никогда раньше. Это не было слуховыми галлюцинациями или искажениями звука. Сам звук был таким же. Но, согласитесь, музыка – это не просто звук. Суть музыки в том, что определённые комбинации звуков вызывают в мозгу различные интересные ощущения и эмоции. Так вот, эти ощущения и эмоции и изменились, стали намного интереснее, сильнее, красочнее. Мозг обнаруживал в музыке такие взаимосвязи и оттенки, какие не замечал никогда раньше. И это был настоящий кайф. Вообще, в первом трипе лучшее, что было – это музыка.
Кроме красоты музыки, повышалась и красота зрительных ощущений. Поскольку визуалов у меня почти не было, я мог видеть всё таким, какое оно есть, и сосредоточиться исключительно на повышении красоты. Особенно это изменение было заметно тогда, когда некоторое количество одинаковых предметов составляли какую-нибудь последовательность, например, располагались в ряд или по кругу. Мозг каким-то образом подмечал и подчёркивал такие последовательности. Ещё часто происходило следующее: я с интересом наблюдаю окружающую обстановку, и вдруг обращаю внимание на какой-то отдельный стоп-кадр. Это не было остановкой или каким-либо изменением времени. Просто некоторые стоп-кадры выглядели, как фотография, на которой идеально выверены все пропорции, отношения цветов и всё такое. И я не мог специально вызывать у себя это ощущение. Это просто иногда происходило. У меня 2 версии на этот счёт: либо мозг вот таким образом подмечал моменты, когда то, что я вижу, действительно имело наилучшие пропорции, цвета и всё такое, либо он просто в рандомные моменты внушал мне, что то, что я вижу, очень красиво.
Когда мы почти подошли к метро, я включил Гленна Гульда. Это лучший, на мой взгляд, пианист. Суть его игры состоит в высочайшей технике туше. Туше – это когда музыкант контролирует громкость каждой извлекаемой ноты. Так вот, Гульд делал туше максимально рельефным, то есть, он всегда старался, чтобы рядом не находилось слишком много нот одинаковой громкости, и чтобы вообще разница в громкости между рядом стоящими нотами была максимальной. И это действительно приводит к интересному эффекту. Однако, под ЛСД этот эффект начал ощущаться не только в качестве красоты. Я буквально чувствовал эту рельефность всем телом. Это ощущение не похоже на что-либо, что можно испытать без ЛСД. Это как будто у меня в теле что-то принимало определённое состояние под действием каждой ноты. Если представить это состояние, как давление, то чем громче нота, тем сильнее давление, чем тише нота, тем слабее давление. И это состояние действительно очень быстро изменялось, настолько быстро, насколько это необходимо, чтобы успевать за сменяемостью нот.
Ещё через несколько минут стало ещё интереснее: музыка начала вызывать в моём животе танец белых светящихся точек. Я не видел эти точки, но чувствовал, как они светятся белым светом. Их было много, и они двигались в хаотичных направлениях, при этом слегка меня щекотали изнутри. Пока это продолжалось, я успел послушать несколько треков, и эти точки немного меняли свой цвет, танец и щекотали немного по-разному, в зависимости от того, какой трек я включал. Я очень жалею, что следующие 20 минут провёл в метро, поскольку там было очень плохо слышно музыку, а когда я оттуда вышел, точки больше не появлялись.
После метро мы попали на какую-то площадь и сели там на скамейку. Сама площадь была очень красивой, по ней гуляли люди, за площадью ездили машины и стоял двухэтажный красный автобус, а ещё дальше был виден мост через Москву-реку и прекрасная московская архитектура. Происходило это ярким солнечным летним днём. Исходя из этих данных мозг решил нарисовать мне следующее: всё это – идеальное государство будущего, общественный строй здесь находится на высоте, преступность сведена к минимуму, все люди счастливы, практически все потребности каждого человека удовлетворяются, и люди почти что являются ангелами. Это не значит, что я с этим согласился. Я понимал, что это всего лишь так мне рисует мозг. Я просто получал дикое наслаждение от созерцания этой картины. Я окрестил это место «раем на Земле». И в этот момент мне очень повезло включить под это дело наилучшим образом подходящий трек – The Doors - Break On Through. К тому моменту я уже понял следующее: когда я под ЛСД, у меня в голове есть что-то типа механизма, который окрашивает окружающую действительность в какие-либо краски и эмоции, иными словами, задаёт атмосферу. Назовём его механизмом атмосферы. И когда я включаю какой-то трек, этот механизм может завестись под настроение этого трека и окрасить всё вокруг в подобающую атмосферу. Иногда он заводится не сразу, и на это нужно секунд 5. Из-за этого, при переключении треков, следующий трек первые 5 секунд не вписывается в атмосферу, и надо ждать, когда механизм атмосферы заведётся под этот трек. Из-за этого возникает соблазн переключить трек на следующий, но тогда и следующий трек не будет вписываться в атмосферу, и его тоже захочется переключить, так что обязательно нужно переждать эти 5 секунд, чтобы оценить, как звучит данный трек под ЛСД. А заранее предсказать, как будет звучать определённый трек под ЛСД, невозможно, я постоянно ошибался с прогнозами. В общем, та площадь выглядела настолько красиво, что своим видом сама заводила механизм атмосферы, и слушать треки, которые не вписывались в эту атмосферу, было невозможно. Слушать музыку с закрытыми глазами тоже не получалось, механизм атмосферы отказывался забывать, что я нахожусь в раю на Земле. Так что мне пришлось оттуда уйти.
Когда я зашёл в Бургер Кинг, его дизайн также завёл механизм атмосферы. Правда, не на все 100%. То есть, Бургер Кинг не навязывал мне каких-то эмоций, просто все элементы дизайна сочетались друг с другом, и вместе вызывали такой эффект, будто эта бургеркинговость витает в воздухе и наполняет собой все окружающие предметы, даже если они никак к Бургер Кингу не относятся. Таким образом, я мог слушать практически любую музыку. Еда вызывала интересный эффект: вкус в целом оставался тот же, но во вкусе была красота. То есть, так же, как музыкальные звуки вызывают разные ощущения, которые как бы накладываются на эти звуки, так же вкус вызывал ощущения, которые накладывались на этот вкус. Потом работники починили аппарат с напитками, и я налил себе пепси. Она оказалась шедевром. В тот момент я понял, что пепси лучше кока-колы, и взял за традицию покупать пепси в каждом ЛСД-трипе.
В этом же здании на крыше была смотровая площадка, мы поднялись на неё. Мне никогда особо не нравилось пялиться со смотровых площадок, но в этот раз я простоял там минут 10. Я периодически попивал пепси, а в наушниках звучала Led Zeppelin – Since I’ve Been Loving You. Все эти 3 элемента: пепси, трек и Московский пейзаж – вписывались в одну и ту же атмосферу.
Далее был спад. Во всех трипах, и особенно в этом, спад всегда интереснее входа. Хотя эффекты уже и не такие сильные, но что-то в мозгу уже перекосилось, и всё равно ты трипуешь. А на входе мозг ещё не успел перестроиться от нормального состояния.
Я пытался излагать всё хронологически, поэтому далее опишу то, насчёт чего я не помню, когда точно оно произошло.
Я понял, что нужно всегда чётко разделять эмоции и разум. Зачастую они смешиваются. После трипа я стал лучше понимать эмоции людей. Раньше у меня с этим были проблемы, поскольку сам я не очень эмоционален. Теперь я понимаю, насколько велика роль подсознания в психике людей.
Когда я закрывал глаза, мой мозг пытался воссоздать окружающую действительность по звукам. То есть, если я слышу, что рядом проезжает машина, то я вижу движущееся пятно там, где она проезжает. Если рядом со мной кто-то сидит, я вижу пятно, напоминающее человека, причём оно двигается в зависимости от того, что я слышу с его стороны. А когда звуки доносились сзади, я мог видеть пятна и за затылком, таким образом, я мог видеть во все 360°. Но всё же со стороны затылка мозг рисовал пятна намного менее охотно. Однако всё, что я видел, было лишь размазанными светлыми пятнами на чёрном фоне. Никаких чётких линий и никакой детализации не было.
Искривления были не как под фенилэтиламинами. Под ними всё просто постоянно меняло свою форму, сдувалось и раздувалось. А под ЛСД если что-то искривилось, то оно так и будет в этом искривлённом состоянии, и не будет менять своё положение. Что меня, на самом деле, довольно сильно удивляло.
Мышление во всём видело взаимосвязи. Например, если я подумал о коммунизме, и при этом где-то в поле зрения оказалось что-то красное, я непременно это замечу. В целом мышление немного другое, это можно использовать для сложных размышлений, может даже в науке.
После ЛСД я стал более общителен, стал более позитивно смотреть на всё, лучше сопереживать людям, больше кайфовать от мелких вещей.
Я понял, что больше никогда не буду принимать вещества просто чтобы вынести мозг. Раньше я был за безумие и за то, чтобы изучать то, что лежит за пределами логики. После этого я стал более адекватным и принимал ЛСД в первую очередь ради удовольствия. А то, что даёт ЛСД для мышления для меня не безумие, а наоборот – развитие стройного логичного мышления.
Под конец трипа я понял, что это был лучший день в моей жизни, и что я никогда больше не буду прежним.
Следующий репорт coming soon или не soon.