Центральный Комитет Психонавтов

Вдогонку к предыдущим постам, где я говорил о фикусах, а так же фетише на удушение, хочется поделиться этими фотографиями с каирским фикусом. Фотографиям несколько лет, и я с тех пор не видел тот фикус, но думаю что он стоит где стоял, не уползёт же он оттуда на своих воздушных корнях... Однако, это дерево действительно выглядит как готовое сняться с места и зашагать, и для этого отращивает многочисленные лапки.

Ещё одна ассоциация с фикусами - Лес Самоубийц из дантовского ада. Души самоубийц, превращённые в переплетённые сросшиеся деревья, образуют непроходимый лес, скрипящий и стонущий, когда адские ветры обламывают его ветви. В связи с образом этого леса, мне вспоминается так же одно видение, где мне показали дерево, состоящее из переплетённой шевелящейся плоти, в завихрениях которой можно было узнать черты людей - мне сказали, что после смерти я и все мои сексуальные партнёры и все соавторы срастутся в разветвлённое, децентрализованное инфернальное дерево, вечно прорастающее само в себя, как бесконечно разветвляющаяся смерть в оргазме.

Почему в том видении соавторство приравнивалось к соитию - сие мне неведомо, но полагаю, это отсылка к постмодернисту Дж. Барту, который считал литературное творчество эквивалентным сексу. То видение напомнило мне дантовский Лес Самоубийц, и историю одного моего друга, который однажды переломал кучу костей, попал в травматологию, и там имел беседу с самоубийцей, которого вытащили с того света - он спросил его, и как там - самоубийца ответил - "в смерти очень много любви!". Позже я вспоминал об этом, когда писал рассказ о церебре, которая называется "деревом самоубийц", и произрастает на острове Мадагаскар - лемуры, загадочные создания, обитающие на краю сумеречной зоны, стали в этом тексте воплощением образа садовников, ухаживающих за инфернальным деревом, удобряя его, и обламывая лишние ветви...

В природе фикусы растут в тропических лесах, и у некоторых видов, в условиях жёсткой конкуренции за свет, выработался любопытный адаптивный механизм. Фикус, обладая слабым стволом, не способным самостоятельно дотянуться до верхних ярусов, обвивает своими стеблями ствол дерева-хозяина, наматывается на него, и таким образом взбирается наверх. Иногда бывает так, что дерево-хозяин, не выдержав недостатка света, умирает, и тогда фикус становится как бы полым деревом, состоящим из множества переплетённых стеблей. Однако, есть данные, что это не всегда паразитизм - фикус не только высасывает соки дерева-хозяина, но и защищает его от бурь - оказывается, что деревья, оплетённые фикусом, значительно чаще выживают во время шторма.

Такое поведение фикусов ассоциируется у меня с моими сексуальными фетишами - с удушением и субъектностью. Посмотрите на этот фикус, и на меня - правда похожи? Испытывая влечение к "гиперсубъекту", символизирующему Самость, я при этом ощущаю собственную субъектность ущербной, недостаточной, в ней словно бы отсутствует некий элемент. Можно провести аналогию со слабыми тонкими стеблями фикуса, неспособными достичь верхних ярусов леса - так и недоразвитая субъектность неспособна самостоятельно достичь света Самости.

Субъектность, имеющая такого рода "дефект" наматывается на структуры более прочные, то есть на сверхчеловеческий гиперсубъект, и удушает его в своих объятиях, оплетая системой стеблей и воздушных корней. Осознавая, в некоторой степени, это свойство, я понимаю, что если уж осознал себя фикусом, значит, следует стремиться к симбиозу, а не к паразитизму. Собственно, слово "дефект" я заключил в кавычки, потому что это качество, в разных условиях, может проявляться по-разному, быть как вредным, так и полезным, а значит, правильно будет относиться к этому свойству нейтрально.

С другой стороны, я понимаю так же и то, что "дефектной" и "недостаточной" моя субъектность может выглядеть изнутри, а снаружи она, возможно, совсем так не выглядит - и объективно, дела обстоят совершенно не так, как ощущаются (оставив за скобками вопрос о существовании какого-либо объективного положения дел). То есть, то, что я ищу в объекте, на который направлено влечение, присутствует во мне самом, но находится в моей слепой зоне. Если это так, то это может приводить к искажённым представлениям о своей роли, и вытекающим из этого социальным девиациям.

Допустим, наблюдая тенденцию видеть в объектах своего влечения некие мессианские черты, я могу прочесть их как знаки, касающиеся моей собственой миссии. А значит, моё стремление к гиперсубъектному Другому есть стремление к раскрытию сверхчеловеческого потенциала в самом себе. И в этом случае, то, что воспринимается как "дефект", может оказаться качеством, необходимым для выполнения задачи.

Каким образом фикус защищает своих жертв от шторма? Фикус образует соединения, дополнительные взаимосвязи между деревьями, образующими подвижно-взаимосвязанные конструкции, более устойчивые, чем деревья растущие по отдельности. Это вызывает ассоциации с архитектурным термином тенсёгрити, и с партией магов Карлоса Кастанеды, поскольку партию магов можно рассматривать как подвижно-взаимосвязную структуру. Из этого вытекает мысль, что Сверхчеловек не существует в вакууме - его окружает особая среда, сгенерированная сверхчеловечеством - гиперкультура.

Это среда, пронизанная особым типом соединений. Я уже неоднократно писал о Третьей Сигнальной Системе, и думаю, что ТСС - это механизм, устанавливающий соединения подобного типа. И, может быть, фикусоподобные мутации субъектности необходимы на ранних этапах установления соединений особого типа в локальных культурных системах, подготавливая тем самым установление глобальной когнитивной взаимосвязи. То есть, проще говоря, я тот кто я есть, потому что именно таким я должен быть, чтобы помочь формированию соответствующей среды. Фикус в разных условиях может проявляться и как удушающий паразит, и как защитник от бурь - в отличие от дерева, человек обладает разумом и свободой воли, что наделяет его гораздо большей способностью формировать свою судьбу.